Сэм (во время прежней жизни обыкновенный Семен) немного пролил свет на положение здешних вещей "изнутри", так сказать (изумительная бородка у этого Семена была, может и себе заведу). По истечению неделек двух я и вовсе адаптированным стал. Даже такой себе период комфорта наступил. Мой одноразовый приятель привел мне замечательного рослого дога Руди, а когда пришло время сдержанно жать руки, то как - то чересчур не гетеросексуально обнял меня. Даже на долю секунды померещилось будто этот верзила носом хлюпнул. Молчание затянулось жевательной резинкой.
- Обратно в офис?
- Кто знает, кто знает…
И Семен удалился, черт знает куда. По правде говоря, больше не довелось мне повстречать этого чудака занятного.
Моя работенка новая - такой себе топ примечательных профессий, от которых "местные" четно пытаются откреститься. От чего тут все в "выше ножку" играют? Мол, я выше буду, тебе меня не достать. О чем тихонько на кухнях по ночам лепечут? Ну, как "о чем"? О умопомрачительной бедности, таком лиричном одиночестве. От том, как наконец получилось от этого сбежать и не повстречать более. Наверное еще о том, как жутко осознание того, что одним самым обыкновенным утром ступив через порог вы можете и не вернуться. Тут уж шансов фифти - фифти.
Итак, ваш слуга покорный на новой работенке умудряется сочетать за пару смен все страхи эти. Не для того, чтобы пугать, что вы, что вы! Всего - то для того, чтобы подчеркнуть в сотнях головах: "Гляди, какой ты успешный", "Смотри, как тебе свезло!".
Притворство начинается со вторника и оканчивается в районе пятницы. По выше упомянутым вторникам я выхожу на вечернюю смену. Я - гордый пьяница на железнодорожной станции. Кажется, небось, трудов то? Раз кажется - начинайте представлять сколько водки нужно на такую тушу, чтоб с ног повалить. Трезветь тоже смерти подобно, ну, вы знаете.
В среду у меня одна цель - супермаркеты. По ним нужно бродить, вкусности в тележку укладывать, а потом "бац" - задыхаешься без ингалятора. Задыхаться особенно гадко после похмелья, никогда так не делайте (даже понарошку).
В ушах после звон стоит, глаза паволокой заливает, дети краснею от плача. Дети вообще душераздирающе плачут, так что не огорчайте их.
У вас сегодня денег клянчили на улице? Револьвером грозились воспользоваться? Смекаете, чем я по четвергам промышляю? Мне спустя пару месяцев четверг особенно полюбился, видно втянулся. Неделю завершает самое "вкусное", "изысканное" даже. В офисе (где оформлял тип прозрачный бумаги) меня гримирует одна слишком тучная тварь. Приветственные слова которой не меняются из раза в раз, но раз за разом пристреливают одну нервную клеточку. Тварь эта прищуривает глаза свои поросячьи и со смаком тянет: "О, привет - привет, убогий". После грима она же наряжает меня в тряпочки цветастые, нахлобучивает кудрявый парик, поверху платочек вяжет, косится. А не сожрет ли однажды? После, меня всего такого наряженного везут на Базу. Прямо перед дверьми Базы, до ночи самой, мне доводится скандировать: "Грешники! Богохульницы! Тунеядцы!" (на весь квартал слышно, хотя хвастаться как - то не хорошо). Свечками тут же приторговываю, авось "за спасение" решат поставить. Кульминация мероприятие: Перекреститься, поклонится, подмигнуть Великомученику, уход, овации, толпа выкрикивает имя мое (последнее в голове прокручиваю, ну, для удовлетворения).